Брянщина — приграничный регион России, наиболее пострадавший в результате аварии на Чернобыльской АЭС. В результате пять миллионов гектаров земель, на которые попали радиоактивные материалы, уже 30 лет зарастают лесом и бурьяном.
В интервью ТАСС губернатор Брянской области Александр Богомаз рассказал о том, почему регион настаивает на возвращении загрязненных земель в сельхозоборот, насколько безопасны будут выращенные на них продукты, о борьбе с мошенниками, действующими в рамках программы переселения с "чернобыльских" территорий, и о том, как блогер помог главе региона контролировать закупки и экономить бюджетные средства.
— Брянская область, граничащая с Украиной, подверглась воздействию радиации во время аварии на Чернобыльской АЭС в 1986 году, часть территории оказалась загрязненной. Прошло чуть более 30 лет после трагедии, и вы настаиваете на возвращении в сельхозоборот земель, которые были загрязнены?
— У нас в Брянской области сегодня семь районов, которые подверглись загрязнению при аварии на Чернобыле, где заражено порядка 360 тыс. га пашни, с уровнем загрязнения выше 5 кюри. Сегодня там проживает более 300 тыс. наших граждан. Люди могут сдать свое жилье по государственной программе переселения. Она предполагает выплату компенсации за утерю имущества. Но когда два года назад мы стали анализировать эффективность работы по переселению, то получилось, что фактически выехал с загрязненной территории только каждый десятый из заявивших о желании покинуть загрязненные районы. Остальные получали деньги за якобы сданное жилье — около 6 млрд рублей в год, а на самом деле продолжали жить там, где и жили. Работа в рамках программы велась некорректно, были мошеннические схемы.
Сейчас мы жестко навели порядок в вопросе компенсации за оставляемое жилье жителями загрязненных радиацией районов. По итогам прошлого года на программу переселения было потрачено только 1,2 млрд рублей, а в этом году планируется около 500 млн. Сэкономленные деньги мы предложили направить на восстановление загрязненных земель. Наши соседи белорусы пошли таким путем. В зараженные почвы вносили в виде удобрений калий и фосфор, что снижало содержание радионуклидов почти в 100 раз, до безопасных значений. В итоге сегодня белорусы сеют и получают чистые урожаи на чернобыльских землях.
Нам тоже нужно свои земли вводить в оборот. Мы сегодня выходим на федеральный уровень с предложением о принятии программы по возвращению в сельхозоборот земель, подвергшихся воздействию радиации.
— Вы действительно считаете это безопасным?
— Я сам живу в радиационной зоне, там живет и моя семья, мои дети, внуки. Насколько безопасна наша жизнь? Мы считаем, да. Но, чтобы эта земля давала нам чистые продукты, нужно вносить большие дозы калия и фосфора. Эти земли можно привести в нормативное состояние.
Наша область приграничная. Мы граничим с Белоруссией и с Украиной. Если посмотреть на нашу территорию с украинской стороны, где земли чистые, незараженные, то мы там уже лес корчуем, где раньше поля были. А на участке с соседней Белоруссией, там, где когда-то были зараженные земли, — распаханные поля и скот пасется. Что нам мешает это сделать?
Белорусы возродили зараженную землю, внесли в нее необходимые минеральные удобрения. Для проведения этой работы у нас нужны деньги, мы предлагаем те средства, которые мы сэкономили на программе переселения, вернуть в регион в виде госпрограммы на рекультивацию земель. Совет Федерации уже принял соответствующее обращение к правительству России.
— О какой сумме идет речь?
— Это может быть около пяти миллиардов в год.
— Действительно ли продукция, выращенная на этих землях, будет полностью безопасна для здоровья? Что говорят по этому поводу ученые?
— Еще раз повторю: опыт показывает, что если вносить в почву калий и фосфор, то на этих землях на следующий год уже можно получить безопасную продукцию. Это показывает и белорусский опыт, в этом направлении проводит исследования и подтверждает правильность пути, выбранного соседями, наш местный аграрный университет, ученые из Обнинска Калужской области.
Более того, калий и фосфор не только обеззараживают почву, но также благоприятно сказываются на содержании питательных веществ. Это спасет будущий урожай, например от засухи, так как калий и фосфор помогут развитию корневой системы, растения могут поднимать влагу с большей глубины и быть более выносливыми.
— Сколько вы сможете ввести в течение года в оборот таких земель, если поддержка правительства будет получена?
— Всего такой земли в Брянской области около 360 тыс. га. Я думаю, в течение пяти лет мы это сделаем, при условии финансирования программы.
— Брянская область является одним из лидеров в России по производству картофеля в стране, этим в основном в вашем регионе занимается не крупный бизнес, а фермерские хозяйства — насколько эффективно и экономически выгодно заниматься сейчас сельским хозяйством?
— В промышленном производстве Брянская область в прошлом году накопала 820 тыс. тонн картофеля, для примера: промпроизводство в Белоруссии — 4858 тыс. тонн. Если мы возьмем статданные, которые сегодня учитываются, — это не только то, что произвели колхозы, совхозы, фермеры, но и население, — тогда Брянская область собрала урожай порядка 1,350 тыс. тонн.
О том, насколько эффективно работают хозяйства, можно судить по цифрам. В Брянской области сейчас посевные площади картофеля составляют около 25 тыс. га, а в советские времена было 108 тыс. га. Но тогда мы производили около одного млн тонн картофеля — сегодня при меньших площадях производим больше. То есть площадей в 4,5 раза меньше, а результативность выше. Все потому, что сегодня те, кто занимается картофелем, используют современные технологии, технику и семена. Урожаи у нас ничем не отличаются от Европы, а где-то даже и выше.
Да и условия для развития сельского хозяйства у нас намного лучше, чем на Западе. Если возьмем погектарную поддержку, то там она больше почти в 80 раз: у них 380 евро на гектар, у нас — 5 евро. Но при этом никто же не спрашивает, что у нас налог на землю — 50 руб. за гектар, а у них 25 евро? У нас аренда земли 100–200 руб., у них — 1000 евро за гектар. У нас дизтопливо в три раза дешевле, электричество в четыре раза дешевле, азотное удобрение в действующем веществе у нас 30 руб. за килограмм, а у них где-то 75. При этом даже при худших условиях в Европе получают 73 центнера с гектара, а у нас 18.
Но мы сегодня внедряем новые, современные технологии. И в этом наши конкурентные преимущества. И там, где нам это удалось, сегодня работают суперуспешные сельхозпредприятия Брянской области.
Это касается и других направлений сельского хозяйства Брянской области: растениеводства, животноводства. Вот в прошлом году мы получили в области 1,6 млн тонн зерна, а в лучшие советские годы получали 1 млн тонн. В 2013 году у нас вначале было 750 тыс. тонн, в 2015 году — чуть более одного млн тонн, да год был засушливым, но, поменяв технологию, мы получили в 2016 году 1,6 млн тонн, а в следующем получим уже 2 млн тонн зерновых.
— Если погода будет хорошая?
— Нет. Погода лишь процентов на двадцать влияет на урожай. Остальное — технология.
— А у вас есть какие-то специальные меры поддержки сельхозпроизводителей?
— Два года назад на сайте областного департамента сельского хозяйства мы перечислили все меры поддержки, чтобы каждый видел, какие есть в регионе программы поддержки. Приняли закон "Об инвестиционной деятельности". На Брянщине получают поддержку все, а не избранные, вне зависимости от того, нравится кто-то губернатору или нет. Если инвестиции от 50 млн до 2 млрд, то инвестор получает льготы по земельному налогу, на имущество, на прибыль — на семь лет. А если инвестор вкладывает от 2 млрд, то льгота идет уже на девять лет. Все бизнесмены, которые строят новые предприятия, создают рабочие места, модернизируют существующее производство, — все получают льготы!
— Недавно министр сельского хозяйства Ткачев заявил о том, что через несколько лет страна будет полностью обеспечена семенами картофеля. Вы можете прокомментировать, насколько реальны данные планы?
— Мы — страна, которая за два года смогла полностью обеспечить себя картофелем, и это после того, как в 2014 году был закрыт импорт продовольственного картофеля из Европы. Мы сейчас производим картофеля даже с избытком, нам для нормального потребления нужно около 8 млн тонн, мы производим почти в четыре раза больше.
Семян в стране достаточно, но есть другая проблема. Российская наука дает около 3 тыс. селекционных сортов картофеля, а в Европе их всего 50–80, тех, которые востребованы рынком. У нас из тысячи сортов нет ни одного, который мог бы конкурировать на рынке с иностранными сортами. Сегодня мы можем сорта, которые востребованы рынком, оздоровить и получить безвирусные сорта, и тогда то, что сказал министр, реально.
Брянская область сейчас не только лидер на российском рынке, но и экспортирует чипсовые сорта в Белоруссию и в другие страны. Но нам нужна — если мы хотим экспортировать картофель в большем объеме, производя его в достатке в стране, — по семенному картофелю отдельная программа. Необходимо те сорта, которые свободны, не лицензированы, то есть для использования которых не требуется разрешения производителей, брать и "оздоравливать". Это позволит России иметь достаточное количество своих, местных здоровых семян.
— Сегодня Брянщина больше ориентирована на развитие аграрного комплекса?
— Нет, мы промышленно-аграрная область. 70% приходится на промышленность, 30% — на аграрное направление, и так было всегда.
— Какие сегодня в регионе существуют меры поддержки для малого и среднего предпринимательства, какова поддержка из федерального центра?
— В этом году мы уже получаем из федерального бюджета более 340 млн руб. на поддержку малого и среднего бизнеса, добавим из областного бюджета 60 млн руб. — это будет самая большая сумма, выделенная регионам России из Федерации на поддержку. В 2015 году мы получили из федерального бюджета гораздо меньше, так как у нас не было отработано, кто и как должен эти деньги получать.
У нас сложилась с годами ситуация, когда получали поддержку те, кто представил хорошие документы, а не реально в ней нуждается. Теперь в регионе создана комиссия, которая смотрит, кто и как из претендентов на господдержку работает. Задача власти не только деньги дать, но и сделать так, чтобы деньги были эффективно вложены.
— Для любого губернатора одна из главных обязанностей — привести в регион инвестора. А какого инвестора вы ждете: крупного игрока или делаете ставку на малый и средний бизнес?
— Для нас все инвесторы стратегические: и большие, и маленькие. Любому губернатору хотелось бы получить бизнесмена, вложившего в одночасье в регион сотни миллиардов рублей, но понятно, что такого не будет. К примеру, в сельском хозяйстве у нас уже нет свободных пригодных к работе площадей. Ведь в регионе уже работают крупные агрохолдинги "Мираторг", "Черкизово", наши местные предприятия "Охотно", "Добронравов-Агро".
Свободные земли у нас есть, но они как лоскутное одеяло — небольших площадей и массивов, в отличие от многих других соседних областей. В сельских поселениях, к примеру, из восьми тысяч гектаров может обрабатываться три тысячи, а остальное надо вводить в сельхозоборот, проводить большую работу. Нам крайне важно, чтобы те, кто уже работает на этих трех тысячах, развивались. Именно поэтому сейчас мы делаем ставку на своих, которые укрупняются и идут вперед.
— Меры поддержки для бизнеса предусматривают налоговые льготы. Как удается сбалансировать ожидаемую прибыль от проектов и выпадение доходов, какой стратегии придерживается областное руководство?
— У нас нет опасений, что мы что-то недополучим в бюджет, ведь мы даем и на новые производства, то есть терять пока нечего — этих денег в виде налогов у нас еще нет. Но как только запускается новое производство, мы сразу говорим о поступлениях в казну. БМЗ запустил производство тепловозов и у них выпуск стал 30 млрд руб., а два года назад был 10–13 млрд руб. Да, они получили льготы по 200 млн руб., но они же увеличили заработную плату. В итоге в прошлом году мы получили налогов больше на 4,2 млрд руб., чем в 2015-м. В 2022-м льготы закончатся для "Мираторга", и их налоги вырастут с сегодняшних 500 млн до 4 млрд руб.
— Правильно я понимаю, что сокращения финансирования программ, направленных на сокращение развития региона, не произошло?
— У нас, наоборот, поддержка увеличилась.
— Какой объем инвестиций вы ожидаете по итогам 2017 года?
— В прошлом году мы на Славянском экономическом форуме в Брянске подписали дополнительно соглашений на 30 млрд руб. Общая сумма ожидаемых инвестиций в 2016 году составила около 63 млрд руб. В этом году мы ожидаем порядка 67 млрд руб.
— Как финансовый кризис отразился на регионе?
— Если мы сегодня говорим о Брянской области, то видим рост в промышленности и сельском хозяйстве, и он произошел за счет импортозамещения. Возьмем, к примеру, завод "Метаклэй". Раньше поставляли нанокомпозиты из-за рубежа для той же "Силы Сибири", сегодня 100% их поставляет Брянск.
Импортные автомобильные краны с учетом стоимости евро и доллара стали неконкурентными, на рынке теперь востребованы наши брянские. Кризис — возможность успеха для тех, кто работает. У нас в 2015 году рост промышленности 15,5%, в 2016 году — 11%. В сельском хозяйстве рост составил около 20% в 2015-м, в 2016 году мы еще прибавили более 10%. То есть за два года промышленность и сельское хозяйство увеличили выпуск продукции почти на треть. В дорожном строительстве рост объемов за два года — почти в 2,5 раза, а дорожный фонд при этом вырос только на 40%.
— Научили дорожников эффективно работать с деньгами?
— Перестали воровать! Так и пишите, все поймут, не дураки. Стали работать напрямую и при жестком контроле со стороны областного правительства, ввели гарантийный срок. Да, многим пришлось уйти с рынка, где не стало "легких" денег.
— Вы ввели должность помощника губернатора по госзакупкам для контроля за закупками, была ли от этого польза?
— Да, два назад года была создана должность помощника губернатора по госзакупкам. У нас на этой должности работает молодой парень, который патриот своей страны. Он был блогер, который выложил в Сеть то, что в Брянской области закупают компьютеры дороже в два раза, чем они стоят. Сейчас у него работы стало намного меньше — все все поняли.
— Сколько сэкономили с ним на закупках?
— Сложно сказать, но только стоимость капремонта дорог за это время снизилась с 2 тыс. руб. за квадратный метр до 700–800 руб. В среднем все торги стали дешевле примерно в 1,7 раза.
Хотя еще есть, чем заняться: вот недавно хотели закупить интерактивные доски для образования в два раза дороже, чем они стоят на рынке.
— В каких отраслях наиболее некорректно использовались средства в ходе закупок?
— Образование и медицина, где очень суммы большие. У нас сегодня медицина с фондом ОМС в сумме почти 18 млрд руб. и 9 млрд руб. тратится в образовании.
— На 2017 год в регионе был принят профицитный бюджет, как вы намерены работать по снижению долговой нагрузки?
— У нас было много долгов, которые нужно было срочно погасить. Только дорожникам мы были должны по итогам 2014 года почти 1 млрд руб.
Большие долги перед строителями, строили в долг больницы и школы. К 2014 году у нас накопилось почти пять миллиардов долгов. Сейчас мы почти все отдали и с оптимизмом смотрим в будущее. Регион подписал соглашение с Минфином РФ, что тот даст возможность получать бюджетные кредиты.
На 1 января 2015 года область была должна 11,5 млрд руб. Почти 70% этой суммы — коммерческие кредиты, которые требовали только 1,1 млрд на обслуживание долга. Теперь у нас структура долга поменялась, 70% составляют бюджетные кредиты с суммой обслуживания около 400 млн руб.
— Как развивается у вас партнерство с вашими соседями из Белоруссии? Как вы выстраиваете эти отношения сейчас и каковы перспективы этой работы?
— У нас хорошие отношения с руководством и Гомельской, и Могилевской, и Витебской областей. В Брянской области сейчас более 300 предпринимателей, которые торгуют товарами из Белоруссии. Есть совместное предприятие "Брянсксельмаш", выпускающее кормо- и зерноуборочную технику. Есть СП "Амкодор", производящее дорожную технику. Мы учимся друг у друга, перенимаем все хорошее.
— Какой эффект для развития смежных отраслей области даст открытие брянского филиала Московского эндокринного завода? Какие отрасли получат толчок для развития и роста с открытием в области фармацевтического завода?
— Это и создание новых рабочих мест, это выпуск продукции на 13 млрд руб. в год, чистая прибыль предприятия составит 4 млрд руб. Это даст толчок и дальнейшему развитию сельского хозяйства в регионе, ведь одним из основных видов сырья, из которого будут делаться лекарства и лекарственные формы, станут продукты животноводства, которые раньше не шли для использования. Завод позволит загрузить мощности бывшего завода по уничтожению химоружия, где сейчас ведется его санация.
— Кого еще из инвесторов вы ждете в регион в нынешнем году?
— Мы, конечно, не сбрасываем со счетов тех, кто уже работает в области, ведь они собираются и далее развиваться. Но помимо Эндокринного завода это и производство ампул для медицины, кожевенное предприятие. Условия все есть и кредитные возможности сейчас благоприятны.
Беседовал Павел Баранов